О грехе и спасающей благодати

О путях греха говорится, что «одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили». А о благодати говорится, что «благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествует для многих». (Рим. 5, 10-16).

Как это может быть? Справедливо ли нам расплачиваться за грехи прародителей? И как может добродетель одного распространяться на всех?

Но, во-первых, у Бога, Который есть Любовь, может ли быть хоть малейшая несправедливость? «Судия всей земли поступит ли неправосудно?» спросил однажды Авраам (Быт. 18, 25). И Господь ответил, что Он не погубит целого нечестивого города, если там найдется хотя бы десяток праведников! А когда Господь выводил из обреченного Содома единственного праведника Лота с его семейством, то поторапливал, говоря: «поспешай…ибо Я не могу сделать дела доколе ты не придешь в безопасное место» (Быт. 19, 22). Даже с одним человеком Всемогущий Бог не мог поступить несправедливо, как же Он мог за грех одного наказать всех? Не за грех Адама мы расплачиваемся; мы сами «в нем все согрешили». Но как я мог согрешить в нем? Разве все наши миллиарды душ, имеющих родиться, и моя в том числе, были тогда в душе Адама, и все добровольно согласились на грех? Моя душа не помнит этого. Но вместе с тем Я остро чувствую, что вина Адама есть реально моя вина. И разве я не вижу в себе греховной воли, глубоко солидарной с волей первого человека, и отвергнуться этой воли для меня все равно, что отвергнуться самого себя? Разве я не сделал бы то же? Разве я не делаю постоянно более того? А каким образом «благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествует для многих?» (1, стр.149).

Да и вообще, а почему нельзя удовольствоваться праведностью, которая идет от Закона Моисеева. Ведь людям дан этот Закон от Бога? Зачем же тогда благодать или искупление, почему только Христос Спаситель? Ответ очень прост, его дает гл.3 Послания к Римлянам – Закон указывает, что есть грех, и запрещает грех, но он бессилен с ним бороться.

«Как Иудеи, так и Еллины, все под грехом, как написано: нет праведного ни одного;…все совратились с пути, до одного негодны…» (Рим. 3, 9-12) и т.д. Что же может тогда сделать Закон? Он может вынести суждение о грехе «законом познается грех» (Рим. 3, 20) и через это вести человека к покаянию, ко Христу и к Его благодати.

«Глубоко таинственна связь между людьми, таинственно передается жизнь в плотском рождении и вместе с ней таинственно передается грех и смерть. Но и праведность, и благодать, Одного, тоже таинственно охватывает многих. Если выбрал Христа, все оставил, то ты под покровом Его благодати» (1, стр.149-150).

Выяснению взаимосвязи понятий греха, Закона Моисеева и спасающей Божией благодати мы и займемся.

 

Соотношение закона и благодати в Евангелиях

 Совершенно несправедливо думать, что противоположность закона и благодати установлена только апостолом Павлом и что христианство апостола Павла есть какое-то особое христианство. Апостол Павел действительно много дал для христианского постижения Откровения, но он всецело верен этому Откровению.

Противопоставление закона и благодати, закона и любви, закона и Царствия Божия проходит через Евангелия и точно формируется как основной принцип христианства. В Прологе Евангелия от Иоанна читаем: «закон дан через Моисея; благодать же и истина произошли через Иисуса Христа» (Ин. 1, 16-17).

Христос утверждает, что законом спастись нельзя: праведность от закона, праведность от «книжников и фарисеев» затворяет вход в Царствие Божие. (Мф. 23, 13; 5, стр.17).

Св. Иоанн Златоуст пишет: «Если виновен тот кто не приносит пользы, то как может ожидать прощения тот, кто причиняет ближним вред, и заграждает им вход? Что же значит слово: входящих? Оно означает способных. Когда надлежало что-нибудь предписывать другим, тогда книжники возлагали бремена неудобоносимые; а когда самим им надлежало исполнить что-либо предписанное законом, тогда они поступали совершенно иначе: не только ничего не делали сами, но, что гораздо пагубнее, развращали еще и других. Это люди, которых должно называть язвою, люди поставляющие делом своим погибель других, совершенно противоположные истинным учителям. Если дело учителя – спасать погибшего, то губить, желающего спастись – дело губителя» (3; стр.735).

Итак, книжники и фарисеи и сами не могут войти в Небесное Царство и других туда не пускают.

Действительно, если бы можно было спастись законом, Спаситель был бы не нужен! Наибольший праведник ветхозаветного периода, периода закона и пророков – Иоанн, меньше последнего в Царствии Божием (Мф. 11, 11-13). «Но меньший в Царствии Божием больше его» – слова, указывающие на превосходство христианства даже над высочайшей ветхозаветной праведностью. «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 11-12). «Ибо все «пророки» и закон прорекли до Иоанна» (Мф. 11, 13). «Здесь «закону и пророкам», то есть Ветхозаветной Церкви противопоставляется Церковь Христова Новозаветная. С Иоанном стоящим на рубеже 2-х заветов, закончился имевший лишь временное предуготовительное значение Ветхий Завет, и открылось Царство Христово, куда входят все, употребляющие для этого усилие» (4, стр.124-125).

Далее, в беседе с Самарянкою (Ин. 4, 7-27) мы можем увидеть отчетливое противопоставление «религии закона» и религии «духа и истины». Религия закона разделяет людей на чистых и не чистых, в силу соблюдения внешних норм, норм о времени и месте; норм, определяющих где, как и когда поклоняться Богу. Но существует иное поклонение – поклонение Отцу в духе и истине, оно во многом противополагается первому: «не на горе сей…и не в Иерусалиме…», а в духе и истине. Важно отметить, что «в духе и истине» (ст. 23) Христос не отвергает необходимости внешнего богопочитания, но возвещает, что узконациональное понимание религии (ст. 21) и чрезмерный формализм должны уступить место культу, основанному на духовной связи с Отцом и проникнутому духом вселенскости (6, стр.2124).

В самом внешнем обрядовом богопочитании нельзя видеть ничего предусмотрительного: оно и необходимо и неизбежно, поскольку человек состоит не из одной души, но и из тела. Сам Иисус Христос поклонялся Богу Отцу телом, не отвергал Он и подобного же поклонения Себе от других лиц во время Своей земной жизни. (Мф. 2, 1; 14, 33; 15, 22; Ин. 11, 21 и т.д.) (4, стр.92).

Рассмотрение проблемы закона и благодати в Евангелиях было бы далеко не полным, если мы не коснемся Нагорной проповеди (Мф. 5-7 гл.; Лк. 6, 12-49). Нагорная проповедь замечательна тем, что содержит всю сущность Евангельского учения. Господь учит, что необходимо духовно переродиться, чтобы создать на земле Божие Царство. И первый шаг к этому – осознать свою духовную нищету, свою греховность и ничтожество, смириться.

Намереваясь показать отношение Своего Нового закона (закона благодати) к Ветхому, Господь предварительно успокаивает ревность иудеев по закону, подчеркивая, что Он пришел не нарушить закон, но исполнить. Христос, действительно, пришел на землю для того, чтобы на Нем исполнилось все Ветхозаветное Слово Божие, чтобы раскрыть, осуществить и утвердить всю силу закона и пророков – показать истинный смысл и дух всего Ветхого Завета. Он дал более глубокое и духовное понимание ветхозаветных заповедей, уча о недостаточности одного внешнего, формального их исполнения. Например, мало того, что нельзя убивать человека физически, нельзя убивать его и морально, гневаясь на него напрасно. «Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону, а кто скажет: «безумный» подлежит геенне огненной» (Мф. 5, 22). Св. Иоанн Златоуст на Мф. 5, 22 пишет: «Итак, не для нарушения древнего закона, но для большего сохранения, Христос дал закон Новый. В самом деле, с какой целью древний закон предписывает эту заповедь? Не с той ли, чтобы никто не убивал ближнего своего? Итак, восставшему против закона, надлежало бы позволить убийство, потому что заповеди «не убей» противоположено позволение убивать. Когда же Христос запрещает даже и гневаться, то тем еще больше утверждает то, чего требовал закон, потому что не так удобно воздержаться от убийства человеку, имеющему в мыслях только то, чтобы не убивать, как тому, кто истребил и самый гнев. Этот последний гораздо больше удален от такого поступка» (2, стр.177-178).

Св. Иоанн Дамаскин пишет, что «гнев – спутник разума, защитник желаний. Ибо всякий раз как мы устремим свое желание на предмет и с его стороны какое-либо встретим препятствие, то гневаемся против него, как оскорбленные: т.к. разум в тех, которые охраняют свое положение, как требует природа, очевидно, решил, что случившееся достойно негодования», (7, стр.160).

То же самое относится к заповеди «не прелюбодействуй». Ибо прелюбодеяние в уме тоже грех. Можно приводить и другие примеры соотношения праведности «древних» и праведности Новозаветной. Вся Нагорная проповедь построена на противоположности «Вы слышали, что сказано древними…, а Я говорю вам» (4, стр.111-115).

Очень важный вывод, который человек должен извлечь из Нагорной проповеди это то, что человек грешен, он не может спастись своею праведностью, праведностью от закона, он не в состоянии исполнить закон, поэтому нужен Спаситель и благодать, которая даст новое существование – во Христе. Это новое бытие уже не подзаконное, оно благодатное.

Протоиерей Александр Камышников

протоиерей Александр Камышников