Как много зла и вероломства

Земля могучая взяла!

Хранит правдивое потомство

Одни лишь добрые дела…

Полежаев А.И.

 

В 2023 году исполняется 130 лет со дня рождения и 50 лет со дня смерти Александра Исааковича Шамковича. Будущий писатель, известный под псевдонимом Сергея Званцева, родился 2 (14) ноября 1893 года в нашем городе в семье врачей, окончил юридический факультет Харьковского Университета в 1916 г., прошёл Гражданскую, Отечественную войны, создал массу фельетонов и сатирических рассказов, и после плодотворной жизни умер в Ростове-на-Дону 15 июня 1973 года.

*

Из всего творчества Александра Исааковича таганрожцам всегда были дороги его рассказы о персонажах и сюжетах из прошлого нашего города. Правда, Павел Петрович Филевский отзывался о нём не очень лестно за отсутствие в них исторической точности, а Олег Павлович Гаврюшкин сделал попытку разоблачения Званцева, как исторического фальсификатора, разобрав шесть его рассказов.

Однако, будучи художником слова, Званцев-Шамкович передал нам образ родного города накануне революций 1917 года, не подвергая конъюнктурной правке. За сюжетами, подретушированными под современный писателю исторический момент, и за персонажами, знакомыми Званцеву с детства, проступают черты нашего города.

 

*

Знаменитый южно-российский суржик сто лет назад был ещё запутаннее. Здесь по словам Званцева «говорили на той странной смеси украинского, русского и греческого языков, которая была в ходу в Таганроге ещё и в начале двадцатого века». Проценты называли прóценты, вместо загореться говорили займётся, а ругались и по-итальянски, и по-курдски, и по-татарски.  Рынок официально называли базаром.

Блюда же во многом не изменились: кроваво-красный борщ, кофе, «которому преданы все таганрожцы, …веселящему и бодрящему молодых и старых», «чудесное таганрогское пиво»…

Шамкович А.И. в юности

Порт до углубления его подходного морского канала фирмой «Братьев Фужероль» (строительная фирма крупных работ из Марселя) был настолько мелким, что «в долгий период навигации таможенным чиновникам некогда было вздохнуть: то и дело приходилось спешно плыть в баркасе на рейд, за двадцать вёрст от берега, на глубокую воду, где только что бросил якорь заграничный пароход, и проверять, считать, мерить и взвешивать драгоценный груз, начислять пошлины и сборы…»

Сохранившиеся до наших дней колодцы напоминают те времена, когда, из-за отсутствия водопроводной системы в городе, прибегали к разного рода ухищрениям: «Состоятельные таганрожцы, жившие в центре города в собственных домах, строили глубокие, бетонированные колодцы, так называемые цистерны, куда стекала по трубам дождевая вода с крыш. В рабочих же посёлках — Касперовке, Камбициевке, Собачеевке — цистерн не было. Жителям окраин приходилось носить воду за три-пять километров из морского залива, где она была «почти пресная», но частенько с неприятным запахом.».

Вместо общественного транспорта существовали в детские времена Александра Исааковича лишь частные извозчики: легковые, грузовые и лихачи.  От Сергея Званцева мы узнаём, что извозчики должны были являться «по утрам на извозчичью биржу у городского сада».

Католический костёл (рисунок, видна надпись на фронтоне)

Подробно в одном из его рассказов описан и судебный процесс в сохранившемся здании Окружного Суда (ныне здание Металлургического колледжа): «В восемь часов прискакал конный отряд полиции и, наезжая храпящими мордами взмыленных лошадей на толпу, оттеснил любопытствующих от главного входа, с Петровской улицы. Ровно в девять в здание суда вошёл высокий, сухопарый прокурор с бритым невыразительным лицом. Подъехал в собственном экипаже председатель, пешочком пришли члены суда, за ними потянулись присяжные заседатели — местные купцы и мещане, бородатые, каменнолицые. Не здороваясь со знакомыми, в сознании своего особого положения, как бы отделяющего или даже отрешающего их от всего остального человечества невидимой преградой, они протискивались в узкую дверь. Потом, провожаемые завистливыми взглядами, чинно, не толпясь, стали заходить счастливые обладатели входных билетов, розданных вчера канцелярией председателя…».

Католический костёл (открытка)

Нарисован писателем и наш любимый городской парк, называемый в те времена исключительно садом, с давно ушедшими жителями: «Редкие газокалильные фонари на высоких столбах плохо освещали деревянные скамьи с тесно сидевшими парочками. Совсем рядом раздавались бравурные звуки «Тореадора»: городской оркестр под управлением превосходного музыканта, обрусевшего итальянца Молла, заканчивал свою вечернюю программу. В воздухе приторно пахло ночной фиалкой…».

 

К слову о фонарях прошлого, последователь Чехова отозвался о них не очень лестно: на улице Николаевской, на пример, «горели керосиновые фонари почти невидимыми огнями».

Не обошёл вниманием Александр Исаакович и рощу Дубки: «По преданию, «Дубки» были насажены Петром Первым. …Здесь по воскресеньям пили водку, обнимались, клялись в вечной дружбе, дрались в кровь, ругались хриплыми голосами. Но теперь, в этот ранний час, на площадке, окружённой, как часовыми-великанами, столетними деревьями, было тихо и пустынно. Кое-где в примятой траве валялась битая «казённая» посуда и яичная скорлупа. Воздух был чист и ароматен. Издали доносился тонкий свист паровоза.».

Самым красивым зданием родного города писатель считал Дворец Алфераки: «Зимний дворец в миниатюре: широкие монументальные двери, в которые можно въехать на тройке; стремящиеся ввысь окна, мраморные лестницы, двусветные залы, хоры; множество переходов и запасных комнат… Здесь, в нижнем зале с террасой, выходящей в большой сад, зимой устраивались танцевальные вечера, гремел на хорах оркестр, раздавалась команда распорядителей котильона. В соседних помещениях гостей привлекал буфет с горячительными напитками. А в задних комнатах шла азартная карточная игра в девятку.»

Не преминул наш сатирик подметить саркастическую шутку истории: «…не думали не гадали старшины Коммерческого клуба, что в залах и в кабинетах, среди стен, оклеенных штофными обоями, в январе–апреле 1918 года обоснуется Таганрогский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!».

Раз уж зашла речь о Большом Коммерческом клубе, так вспомним и существовавший до Первой Мировой войны и Малый клуб Общества Самопомощь. «Так называемое малое Коммерческое собрание на главной улице /ныне Александровской/, в просторечии — приказчичий клуб… Здесь с четырёх дня шла азартная игра в железку. Конечно, играли здесь не первые таганрогские тузы, как это бывало в так называемом Большом клубе, во Дворце Алфераки, но и здесь просаживались немалые деньги.»

Малый клуб Общества Самопомощь (Дом пионеров в 1960-80-е гг.)

На страницах «Былей давних и недавних» можно увидеть не только сохранившиеся здания, но и ушедшие в небытие и изменившие свой облик. Проезжая по бывшей Николаевской улице /ныне Фрунзе/ с одним из героев рассказов Сергея Званцева, мы можем прочитать на фронтоне Католического костёла (ныне библиотека им. М. Горького) надпись по латыни, означающую: «Из твоих же даров тебе привносим в дар».

А в Варвациевском /ныне Лермонтовском/ переулке посетить «фешенебельный летний сад с эстрадой у Сарматовой». Пройтись по аллеям, усыпанным гравием, заглянуть в буфет с коньяком, виски, «абрау», даже уловить аромат шашлыка из карачаевского барашка…

*

Давно ушли времена, описанные Сергеем Званцевым, полвека нет самого Александра Шамковича, Таганрог изменил свой облик. Какие-то черты родного города, запечатлённые писателем, таганрожцы сохранили, а какие-то – нет. Сам писатель считал сборник своих рассказов о родном городе «путевыми заметками об увлекательном путешествии по пути из Старого Таганрога в Новый». Пожелаем нашему городу дальнейшего счастливого пути!

Екатерина Галочкина.