6 августа 2022 года мы отмечаем 170 лет со дня рождения Марии Андреевны Величко – старицы Марии, ближайшей сподвижницы и преемницы праведного Павла Таганрогского. А 29 июня – день ее блаженной кончины. В эти дни у ее могилы, которая расположена в часовне у храма Всех святых на Старом кладбище (пер. Лагерный, 2), всегда служатся панихиды о ее упокоении, а в келье праведного Павла (Тургеневский, 82) панихиды совершаются каждую субботу.
Мария Андреевна Величко (04.08.1852 –29.06.1943) уроженка села Николаевка, была одной из самых усердных послушниц праведного Павла Таганрогского.
В возрасте 22-х лет Мария пришла в келию к старцу Павлу, чтобы узнать волю Божию о своей дальнейшей судьбе: идти ли ей замуж или в монастырь. Старец Павел вышел к Марии, посмотрел на нее и сказал пророческие слова: «Ой, дивчина, и умрешь у меня, я тебе справлю черный халат и черный платок, и будешь жить у меня, и никто и знать не будет». С тех пор Мария жила в келье старца, получая от него уроки духовной жизни и порой непростые вразумления, оставаясь прилежной ученицей и помощницей.
В 1879 году после смерти старца Мария стала его преемницей. В жизнеописании блаженного Павла мы читаем, что «она строго и во всем следует тем наставлениям и заветам, которые ей передал старец при жизни. Храня в своей душе страх Божий, она проводит жизнь истинной подвижницы в подвигах поста и непрестанной молитве, мудро руководя ко спасению как своих меньших духовных сестер, так и приходящих в келию старца и к его гробу».
Всю свою жизнь Мария Величко посвятила прославлению имени и подвигов своего наставника. За дарованную Господом прозорливость в народе ее стали называть старицей.
Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов) любил и почитал старицу Марию. Еще будучи юношей-иподиаконом у епископа Арсения (Смоленца) он впервые увидел ее в Таганроге. Тогда матушка предсказала Ване Чернову, что он будет епископом. «Я ее хоронил в последние дни оккупации. Из собора Никольского нес ее до самого кладбища. На кладбище речь говорил матушке Марии. Она умерла 16(29) июня 1943 года в день святителя Тихона Амафунтского». То, что владыка Иосиф сам будет хоронить старицу Марию, она предсказывала ему заранее. И еще говорила: «Будешь митрополитом, но выше не поднимайся». Владыка обращался за помощью к матушке Марии и при ее жизни, и после смерти, о чем свидетельствуют его письма и воспоминания: «Мать Мария Таганрогская, как и обещала мне лично – помогла!»
О том, что матушка Мария Величко – наследница духовных даров своего наставника старца Павла, свидетельствуют и рассказы таганрожцев, которые сами в раннем детстве видели старицу и получили живое предание о ней от своих родителей, бабушек и прабабушек. Все воспоминания публикуются впервые.
Олимпиада Степановна Харченко родилась в Таганроге 1 августа 1939 года. Ее прабабушка и бабушка любили и почитали старца Павла и часто ходили в келью. Ее мама (1910 года рождения) еще девочкой лет 10-11 бегала в келью и хорошо помнила матушку Марию Величко.
«Уезжайте из города!»
Мне было года 3, когда я матушку Марию видела. Я запомнила ее, что стоит она такая кругленькая, темная юбочка в пол и кофточка широкая, недлинная, в сборку, как раньше носили, платочек под подбородком завязанный. Меня мама за руку ведет, а она нам кричит: «Уезжайте из Таганрога!» Потому что война тогда была. А мама ничего не поймет. Подошли мы, она крестом нас осеняет, как будто рисует, и говорит: «Бегом с дитем уезжай из города!» И мы сразу – на остановку автобусную и уехали в Поляковку, где мамочка жила. И только приезжаем, вышли из автобуса, мама смотрит на море, а оно всё горит. А мы жили в начале ул. Ленина на Крепостном, недалеко от моря. Папа тогда говорил: «Как хорошо, что вас не было дома! Посмотрите, что у нас дома, посмотрите, какие сюда снаряды летели!»
«Хватило б и казенщины»
Родители ничего без матушкиного благословения не делали. Однажды папа с мамой решили купить землю. Договорились с хозяином, что мы покупаем угловой дом: с одной стороны будет сестра строиться, а с другой стороны – мы. Отдали они этому хозяину задаток. Приходит папа с работы и говорит: «Антонина, а ты бегала к матушке за благословением?» А мама плачет: «Степа, как из головы выбросило! Деньги отдала, а не бегала!» Бежит мама скорее к матушке Марии, а та ее встречает в коридорчике и говорит: «Антонина, Антонина, что ж ты наробыла! Будешь в этом доме жить – будешь и битая, будешь и палкой гнатая, но жить будешь». И сказала: «Та тебе б хватило и казенщины (т.е. государственного жилья)». Буквально через три недели вызывает отца начальник и говорит: «Так как ты многодетный, трое детей, мы решили тебе квартиру предоставить». Знаете, когда поворачивать на улицу Дзержинского с улицы Ленина, там были заводские дома, принадлежавшие железной дороге, и там папе давали квартиру… Папа говорит: «Простите, я уже купил место, буду строиться». Но так и получилось: разделили они пополам все, но потом мама была от зятя битая, бывало, и палкой. Только плакала и говорила: «Матушка, простите, что ослушалась Вас!» Поэтому всегда ходили за благословением к матушке.
Спасение от высылки в Германию: «Как жила с батюшкой, так и будешь жить!»
Был другой случай. Сестра Анна у меня 1927 года рождения. Вызывают ее на работе и говорят, что забирают ее в Германию. Плачем, конечно, все.
Идет она к матушке Марии. А матушка Мария дает ей полную кружку воды, улыбается и говорит: «Анна, як была в Таганроге, як жила с батюшкой, так и будешь жить, и никуда ты не поедешь».
Приходит сестра домой, а ей говорят: явиться на сбор на следующее утро! А вечерком приходит соседка Катя, Царство ей Небесное, и говорит: «Мы всей улицей плачем за тобой! Как же будут тебя, такую молоденькую, забирать в Германию?! Знаешь, надо сделать, как будто у тебя болезнь какая-то, надо найти семя клещевины!» Катя пошла к соседкам – может, у кого есть – и приносит это семя. Аня помолилась старчику Павлу и говорит: «Буду слепой, значит, буду!» Помазала глаза, легла спать. Утром встает – а у нее глаза все красные, пухлые.
Только зашла на пункт сбора, а немец как глянул на нее, бросает перчатки: «Вон, вон!», другому кричит: «Пиши – вон ее!» Подумали, что у нее какая-то инфекция, может заразить всех. И ее выгнали. Дали ей бумажку, чтобы через 2 дня пришла. Снова мажет глаза один день, другой, на третий день идет. Посмотрела девушка на нее: «Нет, нет, еще через день придешь». Дома сестра опять стала мазать глаза – а уже не берет, нет красноты! Кричит она: «Батюшка старчик, неужели я должна уехать, батюшка старчик!» Помазала, легла спать, утром встает – еще краснота есть. Медсестра посмотрела на нее – пропускает к тому немцу, который врач. Она заходит, а он так на нее смотрит с подозрением: «Что-то я не могу понять, что-то здесь нечистое, но тебя послать в Германию я не могу». И ее оставляют. Батюшкиными молитвами она осталась в Таганроге. И всегда, всю жизнь ходила в Никольский храм и украшала его внутри.
«Кто бы ни пришел – впусти!»
Война. Папа шел по улице Ленина, по тротуару, а немец за рулем мотоцикла сбил его, и у папы случился перелом ноги. Матушка Мария, Царство ей Небесное, зовет одну рабу Божию и говорит: «Иди разыщи Степана с поломанной ногой, да скажи, что кто бы ни пришел вечером проситься, чтоб пустили».
Адрес наш матушка не знала, сказала этой женщине искать дом где-то возле памятника Петру Первому. Долго та ходила, спрашивала. Наконец, одна соседка подсказала, где Степан живет. Стучится женщина, мама открывает. Чтобы маму сразу не испугать, она говорит: «Я от матушки Марии». А раньше ж пустить было страшно. Она зашла, а папа уже лежит с гипсом. И она передала матушкины слова: «Кто бы ни пришел – пускайте». И ушла. В келью вернулась, матушке сказала, что нашла и передала.
Проходит один день, второй… И вечером, уже почти темно, стучится кто-то. Мама спрашивает: «Кто там?» Оказалось, мужчина. Что делать? Пускать, не пускать? «А вдруг он меня сейчас убьет, а у меня трое детей!» – подумала мама и говорит про себя: «Батюшка Павел, пускаю, а Вы со мной». Открывает она дверь – там человек стоит, смотрит на маму: «Дай мне хоть воды!». Как позже узнали, он был в плену в Германии, сбежал. А мама думает: «Оставить здесь, тогда кто-нибудь увидит». Она говорит: «Зайдите». Мужчина заходит. Мама оборачивается, чтобы из чайника воды тепленькой взять, боится пустить постороннего. А гость в комнату заглядывает, видит, что папа лежит, и говорит: «Я хирург, пусти меня к мужу». А мама отвечает: «Вы знаете, какой он неспокойный, не находит места себе с ногой». Хирург настаивает: «Не пожалеешь, пусти меня». Мама согласилась: «Ну что, раз сказали, идите». Гость осмотрел всю ногу, а мама в это время батюшке старчику молилась. Мужчина попросил ножик и разрезал повязку. Как глянули, а там полно вшей – страшно вспомнить! Хирург говорит: «Заражение было бы, лишился бы ноги». Первым делом мама подала ему святую водичку от старчика Павла из кельи. Он, как мог, обработал ногу святой водичкой, уложил косточки, придавил, притрусил какой-то притруской, замотал и сказал: «Меняй эти завязочки. Так и будет заживать все без гипса». У папочки нога срослась, он немножко на нее потом прихрамывал. Шрам хороший был, когда она у него срослась. И так папочка всю жизнь и прожил молитвами матушки Марии и старца Павла.
Предсказание о женитьбе детей
Рассказывает Клавдия Владимировна Кислица, 1947 года рождения, мать священника Георгиевского храма иеромонаха Иоасафа.
Моя мама, Анна Кияшко, была в семье 10-м, предпоследним ребенком. Родилась в селе Ряженое в 1914 году. Отец ее, мой дедушка, умер рано, и все трудности хозяйства легли на плечи бабушки. Бабушка моя была верующая, не роптала на беды. Когда в 20-е годы их пасеку с пчелами разворовали, она говорила: «Что Бог дал, то и взял».
Наша бабушка Параскева окормлялась у матушки Марии и часто с детьми ездила к ней в город на паровозе (тогда уже паровозы ходили). Бабушка ничего не делала без благословения старицы.
Матушка Мария благословляла ходить в Петровку на престольный день. Бабушка собирала верующих подруг, детей, и они шли пешком. Матушка так и говорила: «Идить навпростец (напрямую) та молиця Матери Божией». Так они и ходили из Ряженого до самой Петровки с молитвой напрямую по полям, потому что по дороге было очень далеко ходить. Они шли, пели псалмы Матери Божией.
Бабушка была худенькая и высокая, а три старшие сестры моей мамы были кругленькие, крепкие. Сестры Евдокия и Наталья пели в церковном хоре в Ряженском храме. Храм внутри был очень красивый, весь из блестящей керамики.
Матушка Мария часто устраивала панихиды на могиле старца по его завету и раздавала милостыню тем, кто к ней подходил за благословением.
Бабушка водила своих дочерей к старице за благословением и спрашивала, как их выдавать замуж.
И вот как-то раз бабушка привела детей на кладбище, а матушка дала им хлеб: Наталье и Евдокии – белый, Татьяне и Ивану – темный. Наталье дала много кусков, Евдокии – меньше, Татьяне и Ивану – один или два кусочка.
И вот что означало это благословение: Евдокия и Наталья, получившие белый хлеб, удачно вышли замуж.
Как-то раз матушка сказала бабушке и Наталье: «Поспешите на базар, там с вашей деревни люды продають с гарбы гарбузы, они и посватають. Хорошие люды» (матушка как и старец, говорила на малороссийском наречии).
Мать с дочкой поспешили на базар и встретили там Евстафия (Остапа) с отцом, которые ждали, пока волы отдохнут, потому что почти сутки без остановки везли на арбе арбузы. Поздоровались. Отец с сыном стали расспрашивать: «А где вы были?» Услышав, что в келье старца Павла, сказали, что «тоже хотели туда идти». Оказалось, что они люди верующие, знают про келью и старца.
Евдокии матушка сказала: «Когда придут сватать с другой деревни – не отказывайте. Муж у тебя будет хороший хозяин».
Так старшие сестры хорошо вышли замуж, и детей у них было по 7 и 5 душ. Они всегда давали бедным милостыню, особенно Наталья была милостива, поэтому матушка и дала ей больше всех белого хлеба.
Татьяне матушка строго сказала: «А ты, Татьяна, язык за зубами держи да не пой скверных песен, а то худо тебе будет!» Так и вышло. Татьяна оказалась самая несчастная в семье. Она была самая бедовая из всех, пела частушки про Сталина и попала в тюрьму на 10 лет. Вернулась домой полным инвалидом.
Брату Ивану матушка говорила: «Ваня, Ваня, какая на тебе серая свитка!» А он был начальник станции и хотел сказать: «Матушка, да у меня есть хорошее новое пальто!» Но этим она предрекала ему арестантскую робу. Иван попал в тюрьму и отсидел по политической линии в Красноярске 10 лет. Будучи в ссылке он всегда молился: «Матушка Мария, Павло Павлович, помогите мне!» Благодаря этой молитве он и выжил в страшные морозы, когда вокруг него много людей погибло. Он работал сапожником, чинил обувь начальству, сидел в маленьком помещеньице, которое обогревалось. Вернулся больной легкими уже в 60-е годы, дожил до 80-го года. Все время ходил на могилу к старцу Павлу, каждую субботу заказывал обедни по старцу Павлу и матушке Марии, служил панихиды.
Про мою маму матушка Мария говорила бабушке: «Анна еще успеет повенчаться в храме, а потом и места не найдете, где храм был, и следа от него не останется». И правда, мама моя повенчалась в Ряженом, а потом храм снесли. Мама нам показывала, где был храм, как они от венца с иконой шли по деревне, это был 33-34 год.
Матушка Мария, как и батюшка Павел, не оставляла заключенных в тюрьме. Она много жертвовала: и соленья, и много хлеба, булок, и одежду. Был такой дядя Андрей, Андрей Васильевич, около 2-х метров росту, жил в Таганроге на Красном переулке. Он был послушник матушки Марии. Отслужил 7 лет в армии, вернулся, а его жена Марфа умерла. Тогда он и остался при матушке. Что она благословляла, то он и выполнял: засаливал огурцы, помидоры по 10-20 бочек, потом на лошадках развозил эти бочки по монастырям и подворьям, которые были в городе, отвозил в тюрьму. На похороны заключенным матушка всегда давала новую одежду. Хоронили по-христиански, отпевали. И Андрей Васильевич в этом всегда участвовал. Он рассказывал, каких жалких преступников он видел в тюрьме, рассказывал, как служил при царе. Мы всегда посещаем его могилу, как и могилу старца Павла и матушки Марии.
«А Филипп не послушал!»
Нина Валентиновна Алексеева (Мирошниченко), правнучка того самого Антона Харитоновича Мирошниченко, который был послушником и благотворителем старца Павла, рассказывает свое семейное предание, связанное с матушкой Марией.
Эта удивительная провидица предупреждала моего деда, Филиппа Ивановича, когда он к ней приезжал: «Когда поедешь, повезешь деньги рабочим за лето (а дело было осенью), остановись в Ростове и отстой обедню до конца, а потом езжай дальше». Но Филипп не послушался матушку Марию, торопился: расстояние большое – 105 км до Казачьего. И поехал он раньше. И возле реки Красный Кут, при въезде в Веселовский район, в засаде сидела банда, поджидала богатых проезжих. Они его знали, и поэтому не просто обворовали, а убили и его, и кучера. Лошади пришли домой сами, на сиденье кровь…
А матушка Мария на следующий день поднялась утром, разбудила послушниц Олечку, Грунечку, Инночку и говорит: «Помолимся, девочки, о душе усопшего Филиппа». Послушницы удивились и испугались: «Как, он же только вчера от нас уехал!» – «А вот так, не послушал он меня!»
Спустя недели две поехала бабушка Прасковья в келью и рассказала, что Филипп пропал, а лошади пришли сами, и чует сердцем, что беда, но найти его не может. Тогда матушка Мария сказала: «Возьмитесь за руки цепью и идите вдоль реки Красный кут. Там недалеко от моста березка раздвоенная растет, вот под ней и найдете Филиппа и кучера». Так все и случилось.
После всего произошедшего матушка Мария приезжала в Ростов и сказала, что дом надо купить такой, чтоб был недалеко от храма (а храм был на углу Никольский, где сейчас школа), недалеко от вокзала, недалеко от рынка, и чтобы под горку. Вот она выбрала этот дом, где мы живем. Здесь у нас была только одна квартира, остальные сдавались внаем. И предупредила: «Из этого дома – ни шагу! Здесь спасетесь! Что бы ни случилось (а дело шло к войне) – спуститесь в подвал. Будет очень страшно, но из дома ни шагу». Этот дом имеет проход на две стороны, на две улицы. Во время войны немцы все дома с проходными дворами поджигали из огнеметов, а наш дом единственный сохранился на всей улице.
Во время Великой Отечественной войны в этом доме, в нашей квартире, был партизанский штаб. О нашем доме есть книга «Защитники Ростова» и там есть глава «Отряд Веры Федоровны Бердзенишвили». Вера была грузинка. Очень красивая. Привлекала своей красотой немцев и устраивала праздники в этой комнате. А пока немцы пили и развлекались, подпольщики сожгли биржу, где были списки на отправку женщин в Германию, освободили пленных, заминировали трамвайные пути.
А за печкой в шкафу в маленькой комнате прятали девочку-еврейку, родные которой были расстреляны в Змиёвской балке. Эту девочку звали Рита. Она выросла, стала скрипачкой. Я помню ее. Когда она приходила к нам, я была в начальных классах школы.
Так этот дом, молитвами матушки Марии, был убежищем и спасением для многих людей. Матушка и при жизни его посещала, и после смерти стала его ангелом-хранителем.
У могилы старицы Марии и в келье старца Павла я слышала множество рассказов о чудесном заступничестве и помощи по молитвам матушки. Теперь пришло время записать и собрать эти свидетельства. И, дай Бог, наступит день, когда и старицу Марию Величко Церковь причислит к лику святых. Но для этого нам тоже нужно послужить матушке – записать свидетельства о благодатной помощи Господа по ее молитвам, и, конечно, приходить на панихиды и на ее могилу.
Обращаюсь ко всем прихожанам с просьбой оставлять свои свидетельства о чудесных случаях и исцелениях в келье праведного Павла и в часовне на Старом кладбище, а также можно писать в ватсап +79198847826 или в книги, которые находятся в келье и часовне. Обязательное условие – оставлять свои координаты: имя и фамилию, а если речь идет об исцелениях – прикреплять медицинские документы, удостоверяющие исцеление.