Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы и таинство таинств – таинство Евхаристии (Причащения Святых Тела и Крови Христовых). Насколько тесно они связаны между собой? Этот и связанные с ним вопросы обсудили наш корреспондент и уже хорошо известный нашим читателям иерей Георгий Канча.

 

— В XIX веке люди были благочестивее. Говели (постились), ходили в Божьи храмы, причащались почти все. Интернета и телевидения тогда вообще не было. И всё равно уже в первой четверти ХХ века Россия отвернулась от Бога и захлебнулась в крови своих сыновей. Мы же очень далеки от благочестия XIX века. Так что же лично Вам, отец Георгий, помогает сохранять Ваш оптимизм?

— Не что, а Кто. Благочестие – определенная традиция. В XIX веке она была, многие люди следовали установленным правилам, даже невоцерковленные христиане старались два раза в год причаститься – на Пасху или накануне и на свои именины. Нами многие практики благочестия утрачены. Но, с другой стороны, христианство – это встреча со Христом, и она может происходить самыми удивительными, поразительными способами, помимо всех традиций. Традиция держит человека в рамках. Однако человек может выполнить все, что положено, но формально, без участия души. А Христос ищет стремление к Нему души человеческой. Он хочет спасти всякого человека, даже того, кто, с нашей точки зрения, прожил беспутно, бесполезно жизнь свою растратил. Господь любит каждого из нас. И каждый из нас достоин спасения. И воля Божья – в том, чтобы всех спасти. Но Он Свою волю никому из нас не навязывает. Поэтому спасение человека зависит от самого человека, от принятия им Христа.

    — Вы напомнили о том, что каждый человек достоин спасения. А на Божественной литургии батюшки говорят: «Кто достойно не подготовился ко Причастию, — к Чаше не подходите!» Но разве человек способен достойно подготовиться к Причастию, то есть к соединению с Самим Богом?

— Да, совершенно верно. К этому Таинству достойно подготовиться невозможно. Но мы опять же говорим о каких-то практиках благочестия. И у нас есть определенный минимум, состоящий из молитвенного правила, евхаристического поста (ничего не вкушать накануне Причастия после полуночи). Но на самом-то деле подготовка заключается не в действиях ритуального, условно говоря, характера, а в подготовлении души, а оно заключается прежде всего в покаянии, а это – такое действие, когда мы соотносим свою жизнь, свои поступки с тем, что Христос умер за наши грехи. То есть, когда мы понимаем, что совершили грех, — мы взираем на Распятие и понимаем, что Христос там – из-за нас. Поэтому мы у Него просим прощения и желаем подобное не повторять. Покаяние — условие для Причастия, которое есть, с одной стороны, — соединение с Телом и Кровью Христа, с другой, это – Завет в Его жертвенной крови, которая омывает наши грехи, очищает нас от них. А священники сейчас напоминают о подготовке, потому что есть много людей, которые ассоциируют себя с Православием, но и Евангелие никогда не открывают, и о том, что такое Причастие, не знают. Они ходят в церковь, ставят свечки, молятся – это хорошо. Но очень печально, что они не знают про самое главное, что есть в христианстве. Зайдя в храм, они могут увидеть очередь к Чаше, стать в неё и причаститься. Хотя Господь их, может, и не отринет…

    — И что же – такое Причастие может и не оказаться ни в суд, ни в осуждение?

— Проблема нашей жизни – примерно та же, что была у иудеев две тысячи лет назад: они делили людей на праведников и грешников. Когда пришел Господь, Иисус Христос, — Он поменял перспективу, предложил всем заглянуть внутрь самих себя. Его весть людям была о том, что нет абсолютных праведников. Но революция, которую Он совершил в сознании людей, ударила по христианам, лишив их четких критериев греха: у некоторых теперь всё – грех. На самом деле четкие границы есть. Есть заповеди, нарушение которых делает человека предателем.

    — Отец Георгий! С нарушением границы – понятно. Сложно – с пограничьем. Если я чувствую, что переполнен эгоизмом, гордыней в различных её проявлениях, в том числе обидами, злобой, завистью, осуждением ближних; если я понимаю, что не могу победить всё это зло, что во мне пребывает, — можно ли мне причащаться?

— Христианство – это же не йога, где люди достигают физических и духовных побед над своей природой, причем побед иллюзорных, уничтожаемых смертью. Христианство говорит о том, что мы побеждаем силами благодати, которую получаем от Господа. А лучший способ обретения Его благодати – прийти к Нему, соединиться с Ним в Таинстве Причастия, получить от Него исцеление. И, когда мы говорим о чудесах, следует искать не ярких эффектов. Удивительное чудо – когда ты причастишься с молитвой, — и вдруг какая-то злоба или обида уходит неизвестно куда. И ты понимаешь: вот – человек, на которого ты не мог даже смотреть, а теперь ты ему готов сострадать. И это – аргумент. Покаяние не всегда совершается и умом, и сердцем: сердце может быть мертво. Но если мой разум понимает, что без Бога деваться мне некуда, если разум привел меня ко Христу, — Христос и сердце может оживить.

    — С какими мыслями следует подходить к Чаше?

— В идеале – с благодарностью и любовью ко Христу. Все действия, Им совершенные, — пришествие в мир во плоти, Крестная Смерть, — Он совершил, чтобы спасти всех людей, но в первую очередь — конкретно меня. Наша любовь к Богу – наш ответ на Его любовь к нам. А Причастие – тот предел общения с Богом, выше которого быть уже ничего не может.

    — Как часто христианину следует причащаться?

— Здесь нет ни нормативов, ни общих норм. Церковь призывает причащаться как можно чаще. В идеале человек должен так стремиться жить, чтобы каждый день для него был днем Причастия. В первые века христианства, когда Церковь была тяжело гонима и преследуема, христиане причащались ежедневно, потому что знали, что любой день может стать последним днем их земной жизни. В Римской империи Церковь преследовалась по разным причинам; одной из них было непонимание язычниками сути Причастия. Римляне были суровым, даже жестоким народом, но все же им претило принесение в жертву детей, которое практиковалось другими народами, например, финикийцами, проживавшими по соседству с иудеями. И вот, зная, что иудейский проповедник Христос был казнен (распят), а его ученики собираются тайно и вместе вкушают якобы плоть и кровь человеческие, римляне решили, что христиане не только приносят в жертву младенцев, но и совместно съедают их. И эта ужасная ложь активно распространялась государственной пропагандой. Неудивительно, что очень многие были убеждены: такая секта должна быть уничтожена. Но, когда зрители и сами палачи наблюдали, как, укрепляемые Самим Христом, Его ученики принимали страшную и мучительную смерть, — многие тут же сами объявляли себя христианами, и добровольно отдавали за Христа свою земную жизнь.

    — Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы напоминает нам, что Дева Мария стала Матерью для Бога нашего. А кем Она стала для нас?

— Она стала не просто Матерью. Извечный Бог-Сын, Творец Вселенной, пришел в созданный Им же мир во плоти человеческой, и это была только Её плоть: у Младенца Христа нет отца по плоти. А Мария, став Матерью, так и осталась Девой: Она – Приснодева – Дева навсегда. До того, как умереть на Кресте, Христос обратился к стоявшим у подножия Его Креста – к Своей Матери и к Своему любимому ученику Иоанну (будущему Богослову). Ему Господь сказал: «Это Мать твоя», Ей: «Это сын Твой.» Так по завету Своего Сына Пресвятая Богородица в лице Иоанна усыновила всё человечество, во всяком случае – всех христиан. Так что Она – наша общая Небесная Мама, знающая, любящая и всегда помнящая каждого из нас. Кроме того, Она является примером для каждого из нас. Она являет нам пример безграничного доверия по отношению к Богу. Когда Она забеременела, – для Неё это была не просто репутационная потеря. По законам того времени если незамужняя забеременела, — её забивали камнями насмерть. Когда Иосиф Обручник узнал о её беременности, – он был смущен. Будучи милосердным человеком, он хотел Её тайно отпустить, чтобы спасти жизнь – Ей и ребенку. И его остановило только заверение посланного Богом Ангела: случилось чудо, «ребенок упал с неба»; и в глазах окружающих именно праведный Иосиф стал отцом Иисуса. Дева Мария совершила невозможное — вместила в Себя Невместимого Бога. И в этом тоже стала для нас примером. Ведь, когда мы причащаемся, то тоже вмещаем в себя Невместимого Бога.

Беседовал Антон Сахновский.

Фото Александры Калинской.

На фото: иерей Георгий Канча причащает христиан.