Александр Пушкин прожил всего 37 лет; оставил этот мир 184 года назад (10 февраля (по новому стилю) 1837 года), но смысловые глубины его произведений, в том числе даже (казалось бы, детских) сказок остаются сокрытыми от понимания читателей до сих пор… Попытаемся постичь некоторые из них.
Но для начала обозначим отношение любимого и почитаемого таганрожцами Александра Сергеевича к отцу-основателю нашего города Петру Первому. С одной стороны, гениальный поэт-реформатор, ставший основоположником современного русского языка, восхищается императором-реформатором: «Он прекрасен, Он весь, как божия гроза…» (поэма «Полтава»). К слову, у Пушкина и Петра – много общего: родственные души, схожие темпераменты, выдающиеся способности, неподдельный патриотизм. К тому же Пушкин любит град Петра – Санкт-Петербург. Но при этом он – выше личных пристрастий; он понимает всю трагичность роли Петра в русской истории, «Медный всадник» тому – свидетель.
Одним из результатов петровских реформ стало подчинение Церкви государству и постепенное охлаждение в народе веры. Русские люди, современники Пушкина, искренне считают себя христианами: держат в домах и почитают иконы, крестят в младенчестве детей, исправно посещают церковные службы. Но в храмы они приходят отнюдь не ради единения со Христом. Что делают в храмах юноши? – Любуются юными девами! Пушкин, который и сам был весьма неравнодушен к прекрасному полу, при всех своих юношеских страстях, падениях, сомнениях и вольнодумстве, знает и помнит, что жить христианин должен ради Христа. И он выполняет свой долг. И «Евгений Онегин», и «Повести Белкина», и «Капитанская дочка», и другие пушкинские произведения пропитаны христианским духом, наполнены евангельскими смыслами. Это в полной мере касается и сказок Пушкина.
Особую роль в пушкинских сказках играет море. Точнее – даже не роль, а роли. В «Сказке о попе и работнике его Балде» море – обитель нечистой силы, которая, впрочем, лишь помогает Балде развивать свои разум и фантазию, раскрывать свои таланты.
В «Сказке о царе Салтане» море — благодетель, добрый и могучий. И Царевна-лебедь, и 33 богатыря выходят из глубин морских.
Отдельный разговор – о «Сказке о рыбаке и рыбке». Интересную попытку её христианского истолкования предпринял епископ Цалкинской епархии Грузинской Православной Церкви Григорий (Кация). При этом преосвященный Григорий исходит из аскетического контекста большинства образов этой притчи.
Лейтмотивом этой сказки может послужить премудрость Соломона: Надеющийся на богатство свое упадет (Притч. 11: 28).
Епископ Григорий объясняет эту сказку в свете Евангелия и православной антропологии: https://pravoslavie.ru/106064.html
С морем – не воображаемым, а реальным, — Александр Пушкин познакомился уже в сознательном возрасте. Но это был Финский залив холодного Балтийского моря. В 1820 году Александр Первый в ответ на жесткую и открытую критику в свой адрес отправляет своего тезку в южную ссылку, которая ссыльному пошла явно на пользу. В Мариуполе Пушкин впервые видит южные теплые водные пространства: перед его глазами предстал Таганрогский залив Азовского моря, вдоль побережья которого он отправляется в Таганрог.
Затем Пушкин открыл для себя и Черное море. Итак, в реальной жизни он узнал три моря: свинцовое Балтийское; серое, бурое, желто-зеленое, какое угодно, но только не синее Азовское; и Черное, которое при самой лучшей погоде становится изумрудным, но опять же не синим.
Откуда же в сказках Пушкина – «самое синее море»? – Да, из народных сказок, рассказанных няней, Ариной Родионовной; из древних народных сказаний, былин и легенд. Но где начальный источник? Не в потерянном ли нами раю, Царстве Небесном, где нас терпеливо ждет наш Небесный Отец? Прежде, чем отвечать на эти вопросы, предлагаю для начала перечитать сказки Пушкина.
Антон САХНОВСКИЙ
