Осинский Валериан Андреевич

В ноябре 2022 года исполняется 170 лет выпускнику таганрогской гимназии, дворянину, знаменитому политическому деятелю, таганрожцу Валериану Андреевичу Осинскому.

Детство
Валериан Осинский родился 29 октября (10 ноября) 1852 года в семье дворян Екатеринославской губернии, имение которых находилось по меркам того времени вне черты города Таганрога, не обустроенного ещё дымящими заводами (за исключением Кожевенного с одной стороны города и мелкими кирпичными – с другой).

Отец Валериана в молодости был преисполнен пылких надежд на реализацию гуманных идей обустройства общества. Принципиальный и честный инженер после столкновения с начальством вышел в отставку. «В своём околотке он пользовался бесспорным влиянием на так называемое образованное общество».

В семье у детей в младшем возрасте не было системы в образовании. Валериан же занимался самообразованием. С семи лет вёл тетради наблюдения за природой, собирал гербарий по собственной системе. После увлечения естествознанием, занимался историей по книгам из отцовской библиотеки, а потом и иностранными языками.

Летом разрешалось «таскаться» к крестьянским детям, узнавать от них о житиях святых, собирать гербарий, работать в поле. Здесь же маленький Валериан проявил свою характерную черту: сострадание и чувство справедливости. Он мирил ссорящихся, защищал птичьи гнёзда от разорения, ограждал братьев и сестёр от гнева отца.

Вечные русские вопросы – кто виноват? и что делать? – пришли к Валериану в 14 лет с прочтением «шестидесятников» – И.С. Тургенева, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева – из библиотеки соседствующего судебного следователя. Валериан страстно желал быть полезен обществу, он хотел поступить в университет, но для этого необходимо было знать древние языки, которые он не изучал. Поэтому ему пришлось сдать экстерном экзамен в Таганрогской классической гимназии без латинского и древнегреческого на 19 году жизни и выбирать высшее техническое учебное заведение.

 

Студенчество

В 1871 году он поступил в институт путей сообщения, на первом курсе которого учился Н.И. Кибальчич, но пути их мало пересекались. На первых порах Валериан был увлечён железными дорогами, видя в них возможность улучшения народного благосостояния.

После первого года обучения Осинский был на практике на постройке железнодорожной линии. Его познаниями и деятельностью все остались довольны, но, разочаровавшись в своих надеждах сделать народ хоть немного счастливее постройкой оных, сам он вернулся в Петербург мрачным. «Безмолвно страдающий народ, который пришлось видеть вблизи» потряс его не меньше, чем Сидхартха Гаутаму, сбежавшего из искусственного рая за запретную ограду.

Ещё числясь в Институте путей сообщения, он посещал лекции в Университете и Медицинской академии, изучал самостоятельно общественные науки. Единомышленников в институте он не встретил, в университетской среде ни к какой группировке не примкнул.

 

Ростов-на-Дону

После трёх лет столичной жизни Валериан Андреевич возвращался в Ростовский уезд Екатеринославской губернии. Развитие системы образования среди глубинного народа и отстаивание своих прав – та цель, которую поставил себе юный Валериан, идя работать в земскую управу Ростова-на-Дону.

Не проходя имущественный ценз для возможности стать гласным, он поступил секретарём в земскую управу, а впоследствии и в ростовскую городскую думу.

Вслед за железными дорогами Осинский разочаровался и в земстве, ибо «земские гласные в большинстве люди, которые не только не стоят за крестьянские права, но ещё готовы придавить мужика, чтобы удержать его в согбенном состоянии; что большинство земских учреждений мертворождённы, и что, несмотря на это их свойство, они содержатся на средства народа; что рамки земской деятельности притом так узки, что всякий вопрос, серьёзно затрагивающий судьбу крестьянства, находится вне их пределов, и т.д., и т.д.»

Осинский примкнул к ростовскому народническому кружку, возглавляемому Юрием Тищенко. В мае 1877 года квартира Осинского была в одном из переулков, выходивших на Садовую улицу около конторы Государственного банка. Братья Осинские всегда были готовы помочь сктитальцам-народникам.

Собирая рабочих у себя дома, он расспрашивал работающих об условиях труда и заработной плате, угощал их чаем, при этом читая им книги, например, М.Е. Салтыкова-Щедрина, коим поклонником был, давал на дом книги для прочтения. Рабочие часто захаживали к Валериану Андреевичу по вечерам. Участницей этих бесед за чашкой чая была и сестра Валериана – Настасья Андреевна.

Осинский, как все народники, понимал насущную необходимость просвещения крестьян. В мае 1877 года Валериан Андреевич с единомышленниками своих чайных посиделок решил организовать для этой цели сапожную мастерскую. Уже после установления Советской власти, бывшие участники этой мастерской поражались, как их не заподозрила полиция; ведь не слышна была привычная площадная брань, а мотивы песен для обывателей были необычны, никто из мастерской не бегал за водкой, а в спорах решались методы агитации и утверждались тексты лозунгов.

К концу июля, сшив действительно себе сапоги и пройдя определённое обучение, «сапожники» разъехались, и мастерская была закрыта.

 

Таганрог

Работая в Ростове, деятельность Валериана Андреевича с товарищами по цеху распространилась и на родной город Таганрог, где была организована подпольная «партшкола» под видом кузницы.

Друзья-товарищи приехали в Таганрог 25 июня 1877 года. «Прошли весь город к западной стороне, почти к обрыву. Это была значительная площадь незастроенного пустыря, довольно высокий берег с крутым спуском к морю. Кое-где были среди разросшейся травы тропинки, и близко к краю обрыва было здание кузницы. Она была каменная без побелки, с хорошо оборудованным горном, была большая комната для спанья, она же была и нашей столовой. Комплект инструментов был достаточный и имел запас полосового железа. Четверо так называемых «рабочих» оказались славными парнями, уже пропитанным революционным духом. В кузне принимались заказы на подковы, уключины, шины на колёса, а главное, на скрепы для мачт и на выделку больших гвоздей.

«Тёплые вечера … мы коротали у конца обрыва, распивая кофе по-турецки и почитывая революционные сказыки, песенники и т.д.

Воспользовавшись свободным вечером субботы, я вернулся в Ростов и от Настасьи Андреевны узнал сильно огорчившую меня новость, а именно уход Валериана Андреевича для выполнения обдуманного им плана в деревни в крестьянскую среду для пропаганды. В этом поступке выявилась цельная природа человека, способная быстро перейти от слова к делу, энергия мыслителя, убеждённого в правоте своего взгляда.» (Из воспоминаний участника кружка.)

 

«Человек дела»

Пламенная натура Осинского, испробовавшего все возможности облагодетельствовать народ в рамках существующей правовой системы и не увидевшего возможности получить таким способом результатов, требовала действий. Валериан Андреевич первый среди русских демократов сформулировал зависимость экономического положения глубинного населения от его политических прав. Но взращивать это понимание в самом народе было дело долгое, на что нашему бурному земляку терпения не хватало. И после хождения в народ он встал на путь прямого незаконного действа. «Он был в полном смысле слова человеком дела», – так писал о нём в знаменитой «Подпольной России» С.М. Кравчинский.

Осинский возглавил Южный исполнительный комитет организации «Земля и Воля». Свой кружок Валериан назвал «Исполнительный комитет социально-революционной партии». Одним из членов кружка Валериана Осинского был Дмитрий Лизогуб, брат будущего председателя Рады министров при гетмане Скоропадском – Фёдора Лизогуба (старинного влиятельного рода), а также Григорий Попко.

Вообще многие революционеры вспоминали, что радикализм был присущ южанам. «Мне кажется, что первым террористом был Валериан Осинский, начавший действовать в Киеве…», – вспоминал Лев Тихомиров. Кружковцы устраивали «судебные процессы», приговоры этих судов с печатью отсылались «приговорённому», после чего караулили «приговорённого». Среди последних был и губернатор Харьковской губернии, кузен знаменитого анархиста Дмитрия Николаевича Кропоткина.

После содеянного по городу расклеивались листовки с текстом, объясняющие причины оного. Например, «…трусливое преследование, позорящее наше правительство, продолжается уже несколько лет. Сотни людей, часто только за то, чтобы сказать людям несколько тихих слов, за книгу, а все преступление состояло в том, чтобы разъяснить народу положение, — сотни людей, только за одно это, были посажены в тюрьму, отправлены в ссылку, в принудительные работы, замурованные в центральных тюрьмах, — это новая варварская уловка полицейско-бюрократического правительства. Что еще оставалось нам, эсерам, горячо желающим добра народу, и не имеющим обоснованных надежд на мирную государственную революцию, в которой все раздавлено, унижено, где торжествует зло и надменно царит кнут и тюрьма, через своих представителей — в мундирах или без — и прочих бюрократов, под личиной воров и пиявок? Мы скрепя сердце решили прибегнуть к системе, которую в любое другое время отвергли бы всеми силами души».

 

Судебный процесс

Арестован Осинский 25 февраля 1879 года на Крещатике в Киеве. Все четырнадцать задержанных обвинялись в составлении тайного сообщества, имеющего целью ниспровержение существующего государственного строя. Процесс Осинского и Лешерн слушался 6 и 7 мая.

Прокурор свою речь построил «в выражениях, непринятых в порядочном обществе». «Прокурор сей сумел возбудить отвращение к себе в большей части собравшейся публики.» (Этот прокурор погибнет от рук террористов в 1882 году.)

«…Первым на речь прокурора отвечал Осинский. Он говорил сдержанно и спокойно, с сознанием своего мученичества и правоты дела, за которое, почти наверное, ждала его смерть. Его молодость, его привлекательная наружность, полная достоинства речь его расшевелили великосветскую публику, добравшуюся посмотреть на борцов и страдальцев за народное дело.»

Валериан Андреевич, которому шёл тогда двадцать седьмой год, в частности произнёс:

– Тщетна радость прокурора относительно прекращения социалистического движения в России. Движению этому предстоит широкое развитие и победоносная будущность, в этом я уверен и в этой уверенности почерпну силу и утешение, в случае, ели суд порадеет постановить мне смертный приговор.

Суд признал Осинского виновным в принадлежности к преступному сообществу, в руководстве им, в составление подложных паспортов, распространении книг преступного характера, в покушение на убийство полковника Георгия Судейкина и приговорил Валериана Осинского и Софью Лешерн, фактических супругов, к «расстрелянию». Приговор заменили Софье на вечную каторгу, Валериану – на смерть через повешение.

Последнюю неделю перед казнью с 7 по 14 мая 1879 года Валериан Андреевич Осинский провёл в бесконечных беседах с друзьями и в написании писем, одно из которых разойдётся в рукописных копиях.

 

Казнь

На пустыре за Киевской тюрьмой был поставлен эшафот. Сначала на глазах Валериана казнили товарищей, после – самого Осинского. Это была единственная в истории казнь, приводившаяся под исполнение разудалой «Камаринской» по личному указанию Императора Александра II в телеграмме от 8 мая 1879 года, которому не уступил дорогу в Летнем саду студент Валериан Осинский в далёком ноябре 1872 года.

Казнь была организована так, чтобы приговорённый ещё и помучился в не мгновенной смерти. «…В толпе слышался ропот… На месте казни было арестовано до 30 человек, семерых гимназистов взяли за то, что они плакали… Продержав дня два в кутузке, их выдали учебному начальству, которое на этот раз сделало им только строгий выговор за мягкосердечие! Несколько солдат и офицеров, находившихся в строю, упали в обморок.»

*

Прощальное письмо Валериана Осинского друзьям стало для них политическим завещанием, в нём он размышлял о путях улучшения жизни родины и её народа. «Наше дело не может никогда погибнуть – и эта-то уверенность заставляет нас с таким презрением относиться к смерти. Лишь бы жили вы, а если уж придётся вам умирать, то умерли бы производительнее нас. Прощайте и прощайте!»

Такова печальная история одного из наших земляков.

 

Екатерина Галочкина