9 марта известный таганрогский краевед Виктор Волошин отметил свое 75-летие, после чего наш корреспондент взял у юбиляра интервью в интерактивном режиме, которое предлагаем вниманию наших читателей.

 

— Все мы родом из детства… Вы, Виктор Анатольевич, таганрожец по рождению?

— И даже в третьем поколении. Детский сад, школа, институт, работа – все было тут, в Таганроге.

— И что, никуда и никогда?

— Никуда и никогда, не считая многочисленных командировок.

— А о чём вы мечтали в детстве? Чем увлекались, кем хотели стать?

— Мое осмысленное детство пришлось на вторую половину 50-х, начало 60-х годов. И мои мечты, и увлечения менялись в соответствие с генеральной линией моего взросления. Помните, Татьяна Доронина в фильме «Старшая сестра» поет под гитару: «Я мечтала о морях и океанах…». Вот, примерно так выглядели и мои мечты.

Особых увлечений у меня не было, как все дети собирал обертки от конфет и шоколадок. Жалею, что все выбросил, сейчас бы им цены не было. Представляете, какой бы это был раритет, артефакты кондитерского производства середины прошлого века! Коллекционировал перочинные ножики, потом почтовые марки и «старинные» монеты. Моя нумизматика начиналась с бабушкиной шкатулки, с нескольких медных монет времен Николая II.

В детские годы, кем я только не хотел стать, и пожарником, и летчиком, и пограничником, и даже музыкантом-скрипачом. Все это под влиянием просмотренных кинофильмов.

— Вы получили техническое образование, но при этом стали краеведом, написали несколько книг. Эти виды деятельности мешали или помогали друг другу?

— Пожалуй, дополняли. Краеведением я увлекся в 1979 году. Это стало продолжением нумизматики. Коллекционируя монеты невозможно не заинтересоваться их историей, выяснить судьбу изображенных на них людей. А потом появился интерес к истории нашего города, и я увлекся краеведением. В значительной степени на это повлияли лекции бывшего члена Ленинградского исторического общества, ныне покойного, Бориса Михайловича Кудашева.

А что вас побудило написать книгу о послевоенном периоде Чеховского театра, и подписать ее псевдонимом?

— Многие годы я дружил с семьей заслуженной артистки России О.Н. Воробьевой, ее супругом Е.В. Нестюриным, часто бывал у них в доме. И каждый раз в разговорах за чашкой чая мы вспоминали Чеховский театр 40-х и последующих лет. Их воспоминания и рассказы я записывал на диктофон. Накопив материал, я понял, что, как говорил Маяковский, «могу овладеть темой». И я засел за книгу. Ее предтечей стали статьи в «Таганрогской правде», как о послевоенном, так и современном театре. К тому времени я уже был членом Союза журналистов, и имел официальный псевдоним Виктор Мартов. Им я подписывал статьи, а потом и книгу, чтобы не возникало путаницы.

— Кому вы обязаны тем, что состоялись одновременно в нескольких ипостасях?

— О, это мега вопрос! Однозначно на него не ответишь, но в сжатом виде постараюсь. Инженера из меня делали преподаватели радиотехнического института, а потом научные работники НИИ связи, и в первую очередь мой руководитель дипломного проекта, начальник сектора, к.т.н. Николай Кузьмич Головин. Кстати, он был и моим первым литературным редактором.

А писательство идет еще со школы, от учительницы литературы и русского языка Юлии Григорьевны Недоречко. Что касается журналистики, то это особая тема. Кто только меня не учил писать, назову только одно имя – Николай Антонович Малинский, мой студенческий товарищ и коллега по работе в ТРТИ. По его просьбе в феврале 1977 года я написал свою первую в жизни заметку, детские воспоминания о нашем театре 50-х годов. Потом Николай создал в редакции нештатный отдел науки и техники, куда вовлек и меня, и пару лет я входил в его состав на правах общественного корреспондента. В 1980 году связь с редакцией оборвалась, так как началась новая полоса в моей биографии – стройотряды ТРТИ, которым я отдал восемь лет жизни.

Солидный стаж. А с кем бы вы сравнили бойцов студенческих стройотрядов? Может, со строителями египетских пирамид?

— Стройотряды – это одно из самых полезных и нужных дел комсомола в 60-х-80-х годов. Но я бы не стал сравнивать бойцов стройотрядов со строителями египетских пирамид. Абсолютно разные вещи. Уж если сравнивать строителей египетских пирамид, то для сравнения здесь больше напрашивается контингент ГУЛагов, строители Беломоро-Балтийского, Волго-Донского каналов и других грандиозных строек века 30-50-х годов. Что же касается строителей пирамид, — в этой истории есть один интересный момент. Существует несколько художественных полотен, объединенных общей темой и примерным названием: «Исход евреев из Египта», «Бегство евреев из египетского плена» и т.п. Вполне возможно, что евреи были причастны к сооружению пирамид.

— В начале 90-х вы пришли в редакцию на коммерческую работу, и оказались в окружении творческих людей. У вас не возникало желания самому писать?

И возникало, и писал, правда, немного. Главный редактор тех лет Борис Моисеевич Слуцкий, прочтя мою заметку, пригласил меня к себе в кабинет, и сказал: «Виктор, ты неплохо написал. Мы ее, конечно, опубликуем. Но ты пойми, писателей у меня хватает, а твоя задача развивать коммерческую деятельность. Ты меня понял?». Я сказал «понял», вздохнул, и пошел развивать коммерцию так, как я ее понимал.

— А когда начался бурный поток театральных публикаций, и военной тематики?

— Это было позже, когда я уже ушел из редакции. Главным редактором тогда работал Анатолий Малиновский. Он же открыл мне дорогу на страницы «Таганрогской правды». Начинали мы с ним с рубрики «Анекдоты стран Балтии». А потом была большая театральная статья в «Таганрогском вестнике», главным редактором которого работала Елена Андреевна Чехова.

Скажите, а как сложилась судьба Ваших сыновей, которых выпускники 10-й школы вспоминают как очень живых, общительных и хороших ребят?

— В целом, нормально сложилась. Только мой младший сын в 10-й школе не учился, он воспитанник средней школы № 4 и политехнического колледжа. Старший сын живет в Москве, кандидат экономических наук, работает по специальности.

— Уезжая из Таганрога, какие книги вы взяли с собой, кроме написанных вами?

— Вы, наверное, ждете, что я скажу – «томик Чехова». Нет, томик Чехова я с собой не брал, в надежде, что на земле обетованной я его найду. К счастью, я не ошибся. Но вы правы, я вез с собой свои первые три книги: «Легенда Чеховского театра» (оба издания), «Вчера была война» и «Вдоль и поперек Итальянского». Последующие книги я писал совместно со своим другом и краеведом Сергеем Ракочим в дистанционном режиме. Все они вышли в Таганроге, в издательствах «Лукоморье» и «Танаис».

— Вы не только первым из таганрогских краеведов занялись изучением Таганрогского некрополя, но даже были сотрудником кладбища.

— Хочу вас поправить. Первыми исследователями Таганрогского некрополя были А.И. Николаенко и В.С. Кукушин. Они и книгу выпустили на эту тему. А сотрудником кладбища я никогда не был. Моя должность называлась – юрисконсульт МУП «Похоронно-ритуальных услуг». А кладбище – это совсем другая епархия. Между ними столько же общего, сколько между каналом и канализацией. Мой интерес к некрополю ограничивался только теми вопросами, которые ставили перед нами наши посетители.

— Успели ли Вы за время работы в «Таганрогской правде» познакомиться лично с кем-нибудь из таганрогских священников? Поделитесь воспоминаниями?

— За время работы в редакции я познакомился с отцом Александром Клюнковым, брал у него интервью: был полосный материал. А когда мы с Сергеем Ракочим работали над книгой «Таганрог при немцах», то познакомились и с отцом Борисом Гущиным, тоже в Никольском храме. Он водил нас по подворью и показывал, где были немецкие захоронения. Об обоих этих батюшках у меня остались теплые воспоминания.

— На Святую Землю, где Вы теперь живёте, приезжают христиане со всего мира. А есть ли христиане среди местных жителей, в частности, среди евреев и арабов?

— Мне неизвестно, есть ли среди местных жителей христиане. Скорее всего, их единицы. Иначе бы в нашем городе был построен христианский храм. Но я бывал в таком на озере Кинерет, это – Собор Двенадцати Апостолов.

Проживая не первый год вдали от родного города, вы в гущу его жизни погружены глубже, нежели многие из таганрожцев, которые никуда не уезжали. Как вам это удается?

— Иными словами, вас интересуют мои резиденты? Все таганрогские новости я узнаю, во-первых, из «Таганрогской правды», которую регулярно получаю в электронном виде. За такую блестящую идею особая благодарность руководству редакции. Во-вторых, я являюсь членом виртуального клуба «Таганрогский краевед», созданный пару лет назад нашим таганрогским краеведом Владимиром Васильевичем Назаренко. И на «ленте» клуба я имею возможность читать последние таганрогские новости. Это мои основные «осведомители».

Философы древности говорили, чтобы понять систему, надо выйти из нее. Вы живете за пределами нашей системы, нашего города. Как вы оцениваете наше прошлое, настоящее и будущее?

— Наше прошлое – героическое, настоящее – драматическое, будущее – светлое и прекрасное!

— А в чем для вас лично заключается драматизм настоящего времени?

В том, что я четыре года не могу вылететь в Россию, приземлиться на Донской земле, в аэропорту «Платово», побывать в родном городе, пообщаться с друзьями, и пройтись вдоль и поперек Итальянского.

— Так заканчивайте свою эмиграцию и возвращайтесь!

— Я — не эмигрант. Мой юридический статус – репатриант. Это значит, что я был и остаюсь гражданином России, у меня на руках Российский паспорт. И я всегда, безо всяких затей, могу вернуться в Россию. В прошлой жизни мне много приходилась и летать, и садиться в аэропортах разных городов. Но когда самолет идет на посадку в Ростове, возникает особое чувство – я дома.

Беседовал Антон Сахновский.

Фото из семейного архива Виктора Волошина.