Шёл я как-то по своим делам через рынок, и меня привлекла одна, на первый взгляд, неприметная картина. Стояло несколько клеток с птицами на продажу. Небритый, слегка уставший от жизни продавец торговал канарейками, щеглами, волнистыми попугайчиками, уверял, что они говорящие, стоит только научить. И в одной из клеток я увидел птичку, которая запала мне в душу. Пока другие птицы смирно сидели на своих жёрдочках и смотрели по сторонам, один щегол отчаянно бился о решётку клетки. Раз за разом. Неумело и остервенело. С такой яростью он кидался на ненавистные прутья. Казалось, только от его рвения тонкое железо должно было дрогнуть, но нет, решётка не поддавалась. Я смотрел на это как завороженный, не знаю, почему, но мне показалось это чем-то важным.
Потом пошёл по своим делам и, снова проходив мимо, увидел усиленные потуги заключённой птицы достичь свободы. И вот тут, как будто всё в мире замерло, остановилось: цыгане, предлагающие прохожим сигареты с рук, тут же несколько скучающих продавцов, пьющих чай из пластиковых стаканчиков. Один из них, завидев возможного заинтересованного покупателя, подошёл и стал нахваливать свой товар: дешёвые китайские кроссовки. Рядом бабушка разговаривала по сотовому и пыталась узнать, где её собеседница покупала обои в гостиную. Но все эти люди, и их мелкие события были лишь фоном. Главным персонажем по-прежнему, была маленькая птичка. Она билась в клетке очень долго. Я успел несколько раз за день пройти мимо, а её усердие не ослабевало.
На следующей неделе я снова пришёл на рынок, в этот раз мой путь пролегал далеко от птичьего торговца, но я всё таки свернул, чтобы поглядеть. И снова увидел птичку. То, что это была та же самая, не было никаких сомнений, хотя на вид она не отличалась от других своих товарищей, лишь её поведение выдавало неуёмную жажду свободы. Она снова кидалась на прутья клетки. Продавец же даже не смотрел в её сторону, то общался с кем-то из товарок, то медленно и старательно тыкал большими пальцами по кнопкам своего телефона. Я подошёл и сфотографировал её на смартфон. Это простое, почти рефлекторное действие, которое совершает современный человек, воспитанник эпохи хай-тек, на сей раз не вызвало облегчения.
Мне стало жаль несчастного щегла. Даже стал подумывать, а не купить ли его и выпустить? Но потом отогнал от себя эти мысли, эдак я сам себе буду напоминать героя мультфильма-сказки «Золотое кольцо», за последнюю рубаху выкупающего из неволи животных. Но мы то не в сказке находимся, а в самой что ни на есть обыденной реальности. А в ней мало кто вообще обращает внимание на такие мелочи, как желания и стремления души человеческой, не говоря уже о какой-то бессловесной птице. Некоторые из нас стремятся освободиться из клетки своих страстей, а кому-то и в ней кажется весьма уютно и хорошо. И одним никогда нет дела до других. У всех свои проблемы, тревоги, заботы.
Эти безуспешные попытки освободиться из плена напомнили мне окружающих людей. Мы ведь все разные: каждый со своими целями и устремлениями, ценностями и понятиями о добре и зле.
Кому-то нужна свобода во Христе, другому — свободная касса, а третьему свобода — не надеть шапку на голову и отморозить уши. И все вроде бы такие похожие друг на друга в некоторых вещах, тем ни менее, не можем найти общий язык, как будто только совсем недавно пережили падение Вавилона и разбежались в стороны. Меня, как человека чересчур интеллигентно-сомневающегося склада, беспокоит множество вопросов: а нужно ли искать свободу? И если искать, то внутри или снаружи? Вот ведь сидят другие птицы, и их всё устраивает. Максимум, покричат, «митинг проведут», чтобы про них не забывали и вовремя кормили. А другая свобода кроме как свобода сытно поесть вроде как никому и не нужна. Начинаешь о ней говорить, а на тебя смотрят как на какого-то странного больного философа и щебечут между собой о своём о птичьем. Может, и нам тоже так жить?
Знаете, я бы и не рассказал эту историю с щеглом, если бы она не имела продолжения. В очередной раз проходя мимо той самой клетки на рынке, я заметил, что нет внутри больше бьющейся птицы. Сначала у меня на сердце похолодело. Неужели, сдался пернатый? Воля ослабла, сломался? Принял всё как есть? Стал искать среди сидящих внутри клетки того самого «неистового», но все они были внешне очень похожи. Тогда набрался смелости и робко обратился к скучающему продавцу.
— А что птицу, что у вас тут из клетки пыталась вырваться, продали, да?
Продавец вернулся из мира грёз и телефонных игр, сфокусировал на мне взгляд, и его лицо приняло недоумённое выражение. Было видно, что он не мог сразу взять в толк, о чём я его спрашиваю, но потом после нескольких уточняющих вопросов ответил.
— Да какой там продал, улетела она. Прутья разогнула в стороны и вырвалась…
Тут мужчина употребил в адрес птицы крепкое слово, после чего стал предлагать купить другого, но я вежливо отказался. Не знаю, почему, но мне стало как-то радостно от того, что я только что узнал.
Этот подвиг маленькой птички останется незамеченным окружающими. Точно также как люди не замечают, когда их собратья борются со своими внутренними клетками. Грехи — это наша личная интимная клетка, в которой мы прибываем с самого рождения. Кто-то так к ним привыкает, что уже и не пытается вырваться на свободу, это не значит, что ему она (свобода) не нужна. Просто он часто забывает об этом в суматохе своего короткого и пронзительного жизненного цикла. Но как же сладостно, когда хотя бы кому-то удаётся избавиться от неволи, как прекрасно видеть того, кому удалось взлететь. Как после этого хочется повторить его полёт. Пускай, этот подвиг будет только твой личный и ни кем не будет воспет. Борьба и победа над собой — вот что имеет смысл. Они лежит в основе, в сути нашего преображения. Мы пока стоим от него очень далеко, но одна лишь наша решимость бороться уже многого стоит.
Я надеюсь, что маленькая птичка, которой так тяжело далась свобода, сейчас счастлива. В конце концов, это просто птица. Что ей нужно? Гнездо посуше, детишек побольше, да прокорму посытнее, и возможность петь. Этого и человек может достичь. Но ему ведь нужно гораздо больше. Но для того, чтобы ЭТО получить, нужно также как и птице сначала выйти из клетки.
Автор Илья Пирогов
