Именно так, даже не греком, а именно эллином, называл себя поэт Николай Фёдорович Щербина, первым прославивший Таганрог в истории русской литературы.

Яркий представитель антологического направления, столь популярного в русской литературе с конца ХVIII века, Щербина имел к Элладе, которую он восторженно воспевал, особое отношение. Это был — голос крови, как неоднократно подчёркивал поэт, восторг любящего сына.   Будучи греком, с материнской стороны, он гордился своим происхождением, все эллинское волновало сердце, рождая чувство родства и сопричастности. Эллада — родина прекрасного, это пленяло поэта, и он искал красоту, чтобы наполнить ею свою душу и найти утоление тоски по родине, так как прекрасное — это и есть греческое. Разлученный с Грецией, никогда не видевший родины предков, Щербина мысленно жил в ней.

Николай Фёдорович Щербина родился 2 (14) декабря 1821 года на хуторе Грузский Еланчик, Миусского округа, «в степном поместье матери своей», недалеко от Таганрога. Здесь и прошли первые, самые счастливые, восемь лет его жизни.

Мир представал перед кудрявым кареглазым мальчиком таким прекрасным и огромным. Он чувствовал себя его частью, роднёй «всех созданий — прекрасных и удивительных». В это время в душе будущего поэта зарождаются любовь к природе, восхищение её красотой, благоговейное отношение к другим живым существам.

«Верь мне, одна без различия жизнь, и людей и природы.

 Всюду единая царствует мысль, и душа обитает

 В глыбах камней бездыханных и в радужных листьях растений.»

(«Моя богиня»)

Весной степь вокруг дома цвела и благоухала, наполнялась пением птиц, не дававшим спать по утрам. Летом, когда нещадный зной палил землю, особенно приятно было играть с сестрой на затенённой террасе дома, а зимой, сидя в уюте и тепле небольших комнат, слушать рассказы бабушки-гречанки о подвигах клефтов — борцов с турецкими поработителями Эллады.

«Я возрос, слыша ежедневно звуки новогреческого языка… Родная (по матери) бабка моя была чистая гречанка из Мистры, что, кажется, в Лаконии или Мессинии, и я дитей воспитывался под преданиями и песнями её родины. В нашем доме все служанки из малороссиянок говорили по-гречески и пели греческие песни» — писал Н. Щербина в письме поэту А. Майкову.

 

Отец будущего поэта, мелкопоместный дворянин Фёдор Щербина, был помещиком с небольшим состоянием и большими претензиями, он очень гордился тем, что его род берёт начало в ХVII веке и внесён в родословную книгу дворян Харьковской губернии. Но дворянское звание само по себе не приносило особых доходов. Семья жила довольно скромно. Несмотря на это, когда сыну исполнилось восемь лет, было решено отдать его в Таганрогскую мужскую гимназию.

В 1829 году семья переехала в город и для Николая начались годы учёбы. В гимназии Щербина оказался в кругу представителей греческой аристократии Таганрога. В это время здесь обучались дети из лучших семей: Бенардаки, Врето, Перестиани, Флуки, Сидери, Карояни и др. Изучая древнюю историю, читая Гомера, Эсхила и Плутарха, будущий поэт по-новому взглянул на своих соучеников и их родителей — греческих торговцев, потомков «гордых эллинов». Да ведь и у него самого текла в жилах «эллинская кровь»! Впоследствии Щербина не без гордости напишет в одном из своих стихотворений «Хоть эллин я из Таганрога…»

Античная Греция представлялась юноше «землёй обетованной», идеалом гармонии и красоты, от которого так далека была повседневная жизнь с постоянной нуждой, с которой приходилось бороться родителям, невыученными уроками и другими ученическими неприятностями.

Правда, жизнь в приморском городе имела свои прелести. Весной и летом можно было прибежать в порт и смотреть, как разгружают торговое судно, пришедшее из далёкой и загадочной Греции с грузом табака, вина или маслин. В порту было шумно, звучала разноязыкая многоголосица, которая иногда перекрывалась звонкими командами шкипера, уводившего свое судно к берегам Эгейских островов.

В гимназические годы в Николае Щербине просыпается поэт. 13-летний гимназист создаёт поэму «Сафо», которую потом уничтожает в приступе недовольства собой. Но в его архиве сохранились две романтические драмы, посвящённые современной ему истории Греции и борьбе греческого народа с турецкими поработителями.

Но юному поэту была свойственна не только романтическая мечтательность и возвышенность. Гимназические товарищи высоко ценили юмор и иронию Николая, за что прозвали его «Архилохом-насмешником». Стремясь оправдать его, Щербина написал в годы учёбы в гимназии «комедию из русской жизни». Эту рукопись постигла та же участь, что и многие другие произведения гимназического периода.

Среди выпускников Таганрогской гимназии фамилии поэта нет. Выпускные экзамены он не сдавал и аттестата не получил. В 1839 году Щербина, как пишет он в своей автобиографической заметке, «поехал учиться в Москву» и «подал прошение о допущении ко вступительным экзаменам». Почему начитанного талантливого юношу не приняли в университет неизвестно. Сам поэт ничего не пишет об этом, зато вскользь упоминает о том, что спустя три года поступил в Харьковский университет. Но сведения о его учебе и окончании университета отсутствуют. К тому же к моменту его переезда из Москвы в Харьков семья окончательно разорилась, и Николай вынужден был сдать экзамен на учителя. В течении нескольких лет он работал гувернёром в помещичьих семьях Харьковской губернии.

Современники и харьковские друзья с сочувствием позже рассказывали об удручающей унизительной бедности молодого человека, которая даже заставляла его подумывать о том, чтобы «произвольно покинуть эту прекрасную земную юдоль».  И это стремление не было жалкой слабостью избалованного барчука, лишившегося земных удовольствий. Десять лет прожил Н. Щербина в Харькове, и все эти годы были исполнены отчаяния и борьбы с тяжёлыми обстоятельствами жизни.

Совсем юный, неокрепший в жизненных испытаниях человек, обладавший тонкой поэтической душой с семнадцати лет столкнулся с беспросветной нуждой, унижениями, оскорблениями, связанными с неустроенностью, обманутыми надеждами и горечью отвергнутой любви. Он выдержал эти испытания и укрылся от горестей и бед в мире красоты и гармонии, который воспел в своих антологических стихотворениях. Именно в это время в харьковских и московских журналах стали появляться стихотворения за ещё никому не известной подписью.

На 28-м году жизни Н. Щербина переехал в Одессу. Здесь он познакомился с известными литераторами: писателем Г.П. Данилевским и поэтом Я.П. Полонским, а также с близкими к А.С. Пушкину людьми: братом, Л.С. Пушкиным, и другом Александра Сергеевича — П.А. Вяземским, который спустя несколько лет принял его к себе на службу в Министерство просвещения. Это помогло «эллину из Таганрога» войти в литературный мир Российской империи.

В 1850 году увидел свет первый сборник Н.Ф. Щербины — «Греческие стихотворения». Книга была восторженно встречена публикой и критикой. Она создала поэту исключительное положение в русской литературе, обескровленной ранней гибелью Пушкина и Лермонтова. В рецензии на этот сборник известный русский литературный критик О.В. Дружинин писал: «Мы смело причисляем г. Щербину к числу замечательных русских поэтов и даёт ему одно из первых мест между теми из них, которые ещё пишут в наше время».

В этом же году поэт переезжает в Москву и начинает активно сотрудничать в литературных журналах. В «Отечественных записках» 1850 и 1851 гг. печатаются стихи одного лишь Щербины; в «Современнике» и в «Библиотеке для чтения» в эти годы он — самый популярный поэт. Работая помощником редактора газеты «Московские ведомости», он проявил себя на журналистском поприще, кроме того, это давало средства к существованию и возможность заниматься творчеством.

Своё творчество Щербина посвятил миру вечных ценностей Древней Эллады, любуясь её статуями и заботливо воскрешая условный быт древних греков. Никогда не увидев родины предков, он с любовью рисует её трагический портрет.

 

Окружена широкими морями,

В тени олив покоится она,

Развалина, покрытая гробами,

В ничтожестве великая страна.

Я с корабля сошел при блеске ночи,

При ропоте таинственных валов…

Горела грудь, в слезах кипели очи;

Я чувствовал присутствие богов…

И видел я усыпанный цветами,

Рельефами покрытый саркофаг;

В них грации поникли головами

И Аполлон, и вечно юный Вакх;

А в гробе том красавица лежала,

Нетленная, печальна, но ясна…

Казалося, она не умирала,

Казалося, бессмертной рождена…

И песнь ее носилась над могилой,

Когда уже замолкнули уста, —

И все вокруг собой животворила

Усопшая во гробе Красота.

 

Поэт знает, что в жизни много страданий, жестокости и несчастий. Но разве для того существует высокий слог поэзии, чтобы говорить о повседневности? Разве, показывая человеку идеальную красоту, поэт не помогает ему стать лучше?  На эти вопросы Щербина стремился ответить своим творчеством. Но непродолжительному периоду почти всеобщего восхищения творениями поэта вскоре приходит конец. Всё чаще и чаще начинают раздаваться голоса критиков, призывающие поэта-эллинофила оглянуться вокруг себя, обратиться к реальной жизни, посвятить его служению Отечеству.

1860-е годы — время общественного подъёма, сопровождавшего подготовку буржуазных реформ, требовало новых песен. И они появились у Щербины. В творчестве поэта явственно зазвучали лермонтовские мотивы осуждения и неприятия современного общества («Ямбы и элегии»), которые со временем переросли в редкую и язвительную критику («Альбом ипохондрика», «Сатирическая летопись»). Щербина не убегал больше от реальной жизни в мир идеала и мечты, его муза стала злой и беспощадной, разя представителей различных политических направлений и даже близких людей. Ф.И. Тютчев, характеризуя творчество поэта в этот период, дал ему блестящее определение «splendida bilis» — блистательная желчь. Современники не могли понять такой резкой перемены в поэте, не так давно воспевавшем гармонию и красоту, и не прощали ему желчных и острых эпиграмм.

«Полу-хохол и полугрек,

Но нежинский, а не милетский,

Скажи, к чему ты в злобе детской

Свой жалкий коротаешь век?» — с таким вопросом обращались к Щербине поэты Плещеев, Северцов и Тихменев.

«Эллин из Таганрога» Н. Ф. Щербина и славянофилы. Карикатура Н. Степанова

Мало кто знал, что этот неуживчивый человек, испытавший в своей жизни унижение нуждою, зависимым положением, а теперь ещё ставший свидетелем того, как медленно угасала его литературная слава, был очень одинок. Потому его так тянуло в Таганрог — город, где все было полно воспоминаниями детства.  Не раз Николай Фёдорович приезжал сюда погостить и останавливался в доме своей родной сестры.

Однажды в Таганроге Щербине пришлось выступить в непривычной роли парламентёра. Во время Крымской войны поэт приехал в родной город, который находился на военном положении, под угрозой вторжения англо-французской эскадры.

Ранним утром 22 мая 1855 года на Воронцовской набережной Таганрога высадились английские парламентёры. Их встретили чиновник Таганрогского градоначальства барон Е.П. Франк и Н.Ф. Щербина, которым пришлось выслушать предложения англичан о капитуляции города и передать их военному губернатору Г.П. Толстому. Военное командование отказалось от капитуляции, и жители города мужественно отразили нападение неприятеля. Корреспонденции Щербины, напечатанные в «Московских ведомостях» и «Северной пчеле», рассказали всей России об обороне Таганрога и мужестве его защитников.

В свой последний приезд в Таганрог Николай Фёдорович несколько недель прожил в доме сестры Александры, вышедшей замуж за войскового старшину Сиротина. Племянник поэта — Володя Сиротин — только что поступил в гимназию и с гордостью носил гимназическую форму. Глядя на него, Николай Фёдорович вспоминал своё детство и учёбу в Таганроге и понимал, что это были счастливейшие годы его жизни.

10 апреля 1869 года в небольшой петербургской квартире умер поэт Николай Фёдорович Щербина, одинокий, оставленный прежними друзьями. По-видимому, незадолго до этого он отправил книги из своей библиотеки в Таганрогскую мужскую гимназию, которая сыграла большую роль в его жизни.

Старший научный сотрудник Таганрогского музея-заповедника.

Алла Цымбал

Алла Цымбал