Диалог двух писателей в письмах

11 ноября мы отмечаем 120 лет со дня рождения донского писателя Георгия Филипповича Шолохова–Синявского, друга и соратника Ивана Дмитриевича Василенко.

Василенко стал писать в 42 года (1938 год), будучи прикованным к постели из-за продолжительной неизлечимой болезни (туберкулез). На тот момент Шолохов-Синявский уже был известным советским автором.

Георгий Филиппович родился в хуторе Синявка Елизаветинской станицы Ростовского округа Области Войска Донского (ныне село Синявское Неклиновского района Ростовской области) в семье садовника и пчеловода, окончил там школу, до 1933 года работал железнодорожником-телеграфистом, с этого же времени и до ухода из жизни (1967 год) жил в Ростове-на-Дону. Первый рассказ «Преступление» опубликовал в 1928 году в журнале «На подъеме».

Двойную фамилию – Шолохов-Синявский – писатель взял (по месту рождения в поселке Синявское), чтобы его не путали с Михаилом Шолоховым.

Георгий Филиппович повествовал о жизни донских рыбаков, железнодорожников и казаков. Самые известные произведения Шолохова-Синявского: романы «Суровая путина» (1937), «Далёкие огни» (1941), повесть «Семья Кудимовых» (1941). В августе 1941 года Шолохов-Синявский добровольцем ушел на фронт. Как и Василенко, в годы ВОВ являлся Военным корреспондентом, служил в армейской газете «Сталинский удар», прошёл путь от Сталинграда до Гомеля. Под Курском был ранен (контузия), в 1943 году по болезни направлен в тыл, где был зачислен сотрудником дивизионной газеты.

О героизме советского народа в годы Великой Отечественной войны написаны рассказы в сборнике «Змей-Горыныч» (1944), роман «Волгины» (1951). Роман «Беспокойный возраст» (1959) ставит проблемы жизненного определения молодёжи. Последнее произведение писателя – автобиографическая трилогия «Горький мёд» (1964). Георгий Филиппович Шолохов-Синявский награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

В прошлом году я побывала в этом селе Синявское Никлиновского района, посетила школу, в которой учился Георгий Филиппович, школьный музей и могилу писателя. Была я и в гостях у внучки Георгия Филипповича –  Татьяны Анатольевны Шолоховой в Ростове – в квартире, где жил Шолохов-Синявский. Татьяна Анатольевна сохранила кабинет писателя, его личные вещи, издала книги деда и мечтает открыть в родном селе Георгия Филипповича музей. Таганрогскому музею-заповеднику она передала 10 писем своего деда, адресованных Василенко.

Судя по переписке, двое донских писателей: Георгий Филиппович Шолохов-Синявский и Иван Дмитриевич Василенко – начали общение в 1945 году. На тот момент Шолохов-Синявский возглавлял творческий коллектив писателей Дона, с 1946 года Шолохов-Синявский являлся членом редколлегии альманаха «Дон», с 1960г. – членом правления Союза писателей Ростовской области.

В фондах Таганрогского музея-заповедника хранятся 8 писем Шолохова-Синявского, адресованные Василенко.

Поначалу характер писем Василенко Шолохову-Синявскому носил в основном чисто практический характер – в стране бушевал дефицит. Нельзя было купить даже обувь. В первых письмах Василенко просит Шолохова-Синявского о выделении Союзом писателей промтоваров:

«Дорогой Георгий Филиппович! Очень волнуюсь по поводу галош. Напишите, пожалуйста, на кого следует. <…> прошу Вас написать заведующему горторготделом Таганрогского Горисполкома <…>, что уже давно было распоряжение Облисполкома о материальной заботе о писателе Василенко, но горторготдел абсолютно никаких промтоваров до сих пор не выделяет …» (09.09.1945).

Шолохов-Синявский обещает помочь: «Дорогой Иван Дмитриевич! Сообщаю Вам, что мы получили две пары мужских галош и, конечно, распределили их не так, как нужно. Много было неудовольствий выражено писателями. Очень мне совестно перед Вами, виноват, конечно, я. Но я обещаю Вам проследить, как будут еще талоны, оставить Вам. Беда, конечно, что все разуты, и каждый хочет получить в первую очередь. <…> Бумагу Горторготделу напишу и пошлю. Что-то мне не нравятся Ваши хозяева, их равнодушие к единственному в городе писателю» (14.09.1945).

Всю жизнь Василенко боролся с неизлечимым недугом – туберкулезом. Но из писем к другу мы узнаем, что это были не все страдания писателя: его постоянно мучили головные боли (мигрень) и плексит (поражение нервного сплетения), что очень мешало ему творить. Писатель работал, всю жизнь превозмогая боль:

«…Когда же в конце концов Вы приедете в Таганрог? Нацарапал я одну главу повести, но вот опять заболела голова, и я опять ничего не делаю. Это ужасно…» (09.10.1948). «…Книжку (вашу) я прочту обязательно, но не сейчас. Мой плексит затерзал меня: я не сплю, потерял аппетит и к пище, и к жизни. Это во много раз хуже, чем зубная боль. Как только получу возможность читать, сейчас же усядусь (точнее, улягусь) за «Беспокойный возраст». <…> Крепко жму руку. Не болейте. Не пойму, зачем нам эти болезни…» (24.02.1960).

Когда Василенко узнал о нездоровье Шолохова-Синявского, в письме он постарался поддержать его, приведя пример из собственной жизни:

 «Дорогой Георгий Филиппович! Дошла и до меня грустная весть о твоей болезни. От всей души желаю тебе мужественно перенести это несчастье, чтоб поскорее зажить опять полной творческих дел жизнью. Вспомни обо мне: я три года лежал, изливаясь кровью, но все-таки встал и столько выпил водки и молока, что и здоровым на зависть и удивление» (дата письма не установлена).

Постепенно писатели общаются более доверительно, пишут более откровенно, высылают друг другу свои книги, дают ценные советы – каждый раз деликатно, боясь обидеть. Например, когда Василенко пробует себя в новом жанре: пишет детективную повесть «Часы Мериме», действие которой происходит в Таганроге, – Шолохов-Синявский осторожно намекает, что в ней можно исправить, при этом восхищаясь стилем Василенко:

 «Вы мне все-таки при встрече раскроете действительную тайну часов Мериме, не так ли? Это меня интересует как писателя – мне ведь интересно, как родилась выдумка. В первой части рассказ, мне кажется, перегружен излишними подробностями, часы вводятся в действие только к концу рассказа, а вообще поздравляю Вас с новой удачей в области сюжета <…>, от души желаю Вам побольше таких успехов» (май 1957).

Татьяна Анатольевна Шолохова

Особенно интересны два письма, написанные в 1960 году, где писатели призывают друг друга не подражать великим мастерам слова – Толстому (кумиру Шолохова) и Чехову (кумиру Василенко), а совершенствоваться и идти своим путем, несмотря на старомодность стилей.

Василенко – Шолохову-Синявскому: «… Написан роман со знанием дела. Люди живые. Все концы связаны. Запас слов большой, чему завидую. Идея верная, нужная. Роман современен. Закрыл я книжку, но с героями ее не расстался. Словом, хорошо. Но хорошо в том смысле, в каком написано. В каком вы пишете вообще. <…> И Вам, и мне надо держаться того, что мы имеем. Держаться, но совершенствоваться. А совершенствоваться – это, по моему мнению, быть как можно более кратким, не оставляя ни одного лишнего слова, и не договаривать всего до конца. Доводить все до полной ясности? подавать читателю все в разжеванном виде – значит, грешить против художественности. <…> Когда на перевыборном собрании писателей в Ростове кто-то (кажется, Фоменко) требовал, чтобы мы писали, как Лев Толстой, я подумал: «Как можно это требовать, если сам Толстой говорил, что после Чехова нельзя писать так, как писали до него». (19.02.1960).

На это письмо Василенко получает следующий ответ:

«…Что касается вопроса, как писать, по-толстовски или по-чеховски, то следует учесть заповедь: учиться надо у всех опытных мастеров, но не подражать им, а писать по-своему, как пишется. Проза Чехова, его стиль – совершенство, это светящийся насквозь пронизанный вечерним солнцем березовый лес, а язык, стиль Л.Толстого – могучий лес, где и 100-летние дубы, и осины, и ели, и ольха, и березы, сумрачные тысячелетние чащи, и солнечные поляны. <…> В Ваших рассказах чеховская прозрачность (свет, пронизывающий березовый лес) замечена сразу, и помнится, я с радостью говорил всем об этом, когда впервые прочитал Вашу «Шкатулку». И тогда же я полюбил Вас и Вашу прозу (не думайте, что это долг за Ваше письмо) и нахожу, что Вы, не подражая, как другие, хорошо ведете читателя по чеховскому пути…» (25.02.1960).

Василенко следовал примеру своего кумира – Чехова, занимался благотворительностью: помогал Детскому костнотуберкулезному санаторию; городской библиотеке; поддерживал молодых авторов, помогая им «встать на ноги» советом, консультациями и даже материально, рекомендовал их произведения издательствам, хлопотал перед известными писателями. Благодаря настоятельной рекомендации Василенко, преподаватель Новочеркасского суворовского училища Борис Изюмский (детство и юность которого прошли в Таганроге) написал знаменитую повесть «Алые погоны» и стал известен широкому советскому читателю.

Василенко обращался с просьбой поддержать молодых авторов и к Шолохову-Синявскому: «Поэт Игорь Михайлов направил в «Дон» свою поэму о строительстве школы. Я не очень разбираюсь в стихах, но кажется мне, что поэма эта заслуживает того, чтобы ее напечатали. Пожалуйста, почитайте. Михайлов – очень скромный человек. Несмотря на то что большая его поэма «Матвеев Курган» была в свое время напечатана в «Октябре», он все еще держит себя как начинающий. Мне кажется, его стоит поддержать» (13.02.1950).

Наталью Суханову незадолго до своего ухода из жизни знаменитый автор рекомендовал для вступления в Союз писателей СССР: «Н.А. Суханову уже можно и должно принять в союз. <…> Суханова – писательница талантливая и, что очень важно, растущая. Уверен, что, войдя в нашу творческую организацию, не раз порадует нашего читателя интересными и умными книжками» (май 1966). И Георгий Филиппович выполнил просьбу друга: «Наташа Суханова оставила хорошее серьезное впечатление. На труд литературы она смотрит еще светлыми глазами, еще не зная некоторых наших темных кулис. Рекомендацию в Союз я напишу ей к четвергу. Думаю, что в Москве не будут препятствовать ее приему» (20.05.1966). В 1967 году Наталья Суханова была принята в Союз писателей СССР.

Василенко и Шолохов-Синявский дружили, общались, поддерживали друг друга в течение 20 лет, вплоть до смерти таганрогского писателя в мае 1966 года. Его друга и соратника, Георгия Филипповича Шолохова-Синявского не стало через год, в мае 1967 года.

Это были два прекрасных русских человека и писателя, бескорыстно служащие добру. Наше достояние. Наша память. Как важно ее сохранять!

Письма двух донских писателей займут достойное место в новой экспозиции музея Ивана Дмитриевича Василенко в разделе «Василенко и писатели Дона».